В. М. Еремина

Лекция № 7.

1. Лжеучение Ария. Арианская смута.

2. Предсоборный период перед I Вселенским Собором (313 г. – 325 г.).

Середина III-го века – 325 год.

3. Служение и подвиг отцов I-го Вселенского Собора.

Как и Апостольский Собор, так и I-й Вселенский Собор были вызваны горькой необходимостью, так как лжеучение Ария распространялось, начиная с Александрийского диоцеза (Северный Египет), причем распространялось весьма быстро и заражало собой многих епископов.

Диоцез – крупный епископат, то, что мы сейчас называем патриархатом.

Арий был священником Александрийской церкви, и александрийская ересь нашла широкую поддержку у большого числа диоцезных епископов.

В 324 году Константин справился с Лицинием и тогда сразу же стали готовиться к Собору. Миланский эдикт 313 года открыл двери многим людям, которые желали стать христианами, но как бы не брали на себя ответственности христиан и не очень понимали, что это такое.

В арианстве столкнулись две тенденции – две крайности:

непреодоленное язычество и

непреодоленное до конца неоиудохристианство (невзирая на апостольский собор, ему еще предстояло некое будущее).

Вот в лице Ария эти две тенденции обрели некий синтез.

Православное учение – это труд сердца, кроме того, что труд ума – это-то и есть подвиг внутреннего делания.

В первой половине III-го века главой Александрийской школы был Ориген. И противники Ария и его сторонники (отцы Церкви) - все были выпускниками Александрийской школы, то есть – оригенистами!

Еще нет понятия- термина православие, который был введен на I-м Вселенском Соборе - кафоличной (кафоликос) Церкви, в русском переводе – соборной. “…Во Единую Соборную и апостольскую Церковь…”. Поэтому, ошибки даже большой группы архиреев не могут разрушить Церковь, ее веры.

Доктрина Ария нашла поддержку и сочувствие у многих церковных иерархов. Надо сказать, что зло никогда не выступает под своим именем и обличием, оно всегда облечено в одежды добра, поэтому всегда трудно отличить добро и зло.

Поэтому надо посмотреть: что же было привлекательного в учении Ария?

Основные черты богословской системы Ария.

Заблуждения.

Бог – совершенное единство, то есть – это остатки неоиудохристианства – монотеизм; Троица ведь раскрылась только при боговоплощении, поэтому Бог, как совершенное единство, отождествлялся с Богом Отцом.

Подобие арианства проявилось в XIX-м веке – Давид Штраус “Жизнь Иисуса”.

Все, что не есть Бог – Отец, не есть божество, то есть, следовательно, и Господь Иисус Христос не есть Бог (это заблуждение как бы следует из первого).

Все, что не есть божество, есть тварь, то есть тварная сущность.

Это глубоко не верно, так как существует нетварный фаворский свет, но он не есть сущность, он есть энергия, то есть производная сущности.

В учении Ария нет никакого понятия о Троице, хотя сам Господь об этом свидетельствовал (Мф.28.19,20) - “…Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа…”, то есть само таинство крещения (во имя Отца и Сына и Святого Духа) отрицает учение Ария, иначе бы мы крестились в тварь, что бессмысленно.

Афанасий Великий говорил: “Как можно креститься в тварь”. (Он присутствовал на I Вселенском Соборе, но в числе 318 отцов Собора его подписи нет, так как он был в это время дьяконом и был на Соборе в качестве секретаря).

Аргументация Ария.

Арий пользовался платоновской терминологией и платоновской понятийной системой, то есть,

Бог – Отец есть начало производящее (у Аристотеля – производящее начало – оно же – причина – оно дает начало производимому, или по рождению).

Таким образом:

Бог – Отец есть начало производящее, затем

¯ - эта стрелка у Платона имеет название “причастности”

Причина, затем,

¯ причина дает начало

И из этого – выводы:

Если наличествует причастность, то производящее больше производимого и, следовательно, производимое может получить только часть от производящего начала. Отсюда тварности Сына еще не следует, поскольку Отец есть всецелое божество, то и производимое может получить (наследовать) божество же, но, в силу “причастности”, как бы умаленное, так как Бог-Отец не может сообщать Свою сущность, то есть божество полностью и, следовательно, - умаленное.

Другой терминологии не было, поэтому философским аппаратом платонизма, в частности, термином “причастность” пользовались все. Одной из причин в возникшей путанице у Ария было, видимо, то, что сам Арий по рождению был не грек, возможно, - ливиец, и он путал два греческих слова:

генесис – рождение и геннесис – возникновение.

В результате, у Ария появилась мысль – возникновение (у Ария всегда - временное) и отсюда он делает вывод, что Сын не вечен и было время, когда Сына не было. Григорий Богослов приводил контраргумент: “Значит, было время, когда Отец не был Отцом”.

Подвиг отцов I-го Вселенского Собора заключался и в том, что они сразу же научились различать – рождение из сущности и творение.

Разница в том, что Творение происходит по воле Бога, Господь творит мир (мог и не творить), а рождение Сына происходит из сущности Бога. Бог не может не рождать Сына, иначе Он не был бы и Отцом, так как – это Его природа, Его сущность.

Пройдут столетия и в XX-м веке у Розанова возникнет идея, что у Бога два дитяти: одно – Христос, второе – мир и они друг с другом не согласуются (статья В.В. Розанова: “О сладчайшем Иисусе и горьких плодах мира”, 1907 г.).

Арий делает еще одно последнее необратимое отступление: если был период, когда не было Сына, то, значит, Он не совечен Отцу и, следовательно, Он есть тварь, то есть сотворен, но в начале, ранее Ангелов, а уже Святой Дух получает свое божество от Сына, то есть еще более умаляется одна из ипостасей Бога, то есть возникает некая иерархия (субординация). (Святой Дух – как бы внук Отца).

Отец

----------- как бы граница между божеством и тварью

Сын

Святой Дух

Но в системе Ария был и пафос: Арий утверждал временность характера всего возникающего. И в этом он как бы выражал точку зрения хpистиан о творении в начале из ничего в отличие от представления вечности вселенной (материи) у язычников, поскольку не только Платон, но и Ориген утверждали вечность вселенной, да и наш старший современник Тейяр де Шардэн - католик. Это система эволюционизма – она и сейчас существует, в отличие от креационизма. Пафос креационизма – созданности и тварности. Ориген, кстати, как бы и обосновал эволюцию.

Итак, этот пафос о невечности твари - как раз правдивый пафос; зло обычно облачается (маскируется) в одежды добра, поэтому его бывает сложно распознать.

По Арию - Сын имел начало. Именно против этого восстали все отцы Собора, так как, в пpинципе, все остальные положения Ария даже для них были сложны. (Писание раскрывается для нас постепенно и, можно сказать, до сих пор). [Александр Александрийский – “Ни малейшим мановением Отец не предваряет Сына” и позднее – Григорий Богослов “Не вечность Сына предполагает не вечность Отца, ибо было время, когда Он не был Отцом”].

Но тогда возникает вопрос: а что же в таком случае - рождение Сына?! Каким же образом Отец, как начало, сообщает Свое божество Сыну и Святому Духу в полноте? Как Бог рождает Сына и как исходит Святой Дух - Тайна!!! (по Григорию Богослову “дальнейшее да будет почтено молчанием”).

I-му Вселенскому Собору надо было выработать свои термины для выражения Церковных истин – это тоже уникальный учительный подвиг отцов Собора. И этот термин был выработан:

гомоусиос - единосущный - тождество сущности Сына и Отца, оно-то и предполагает совершенное божество Сына.

Исходным термином было слово - усиа - сущность - это именно естество всех лиц Пресвятой Троицы. Отец, Сын и Святой Дух – имеют единое естество, единую сущность и, потому, полноту божества.

Единосущный – терминологическое выражение Евангельской истины – “…Я и Отец - одно” (Ин.10.30). (Давид Штраус против этой истины сильно ополчается).

I-ый Никейский Собоp и его орос (постановление) чрезвычайно опередил свое время и, поэтому, он полностью не закрыл тринитарный вопрос, страсти только разгорались. В Никейском Символе есть одна единая общая сущность, но нет еще Трех – трех ипостасей. И самого термина – ипостась еще не было.

В этот период на Церковь закончились внешние гонения, но начались внутренние споры и внутрицерковная борьба на всем Востоке.

На I-ом Никейском Соборе председательствовал сам император Константин Великий, хотя еще и не был крещен, он-то и предложил ввести термин "единосущный". Отцы Собоpа получили откровение, что это то и надо!

Прежде всего это то, что, по свидетельству отцов Собора, догматическое исповедание Цеpкви не есть отвлеченное богословская истина, богословский результат, что это, мол, только вопрос отвлеченного богословского умозрения; но это вопрос о истинности спасения, о смысле искупления, вопрос о цели прихода Господа в миp, ибо распятие всесильного Бога должно укрепиться в сердцах верных. Люди, равнодушные к этому вопросу, не могущие свидетельствовать об этом, а, тем более, исповедовать - не достойны даже называться христианами.

Если Господь Иисус Христос не Бог, а тварь, то кто нас спасает? – вот вопрос, звучащий на Соборе, ибо только воплощение Единородного, обладающего всецелым божеством, может быть спасительным; и наоборот, если Он был сотворен, то как Он может взять на Себя грехи мира; если Он сотворен, то как Он может пригвоздить их ко Кресту и как возможно искупление от “клятвы законныя” (Гал.3,13;1Тим.3,16).

Позднее Афанасий Великий прямо сближает спасение и обожение (а не просто избегнуть ада), то есть обожение – стать богом по благодати. (Нам надо обожиться, а не просто избежать ада). Как это возможно, если воплотился не Бог?!

Символ веры, выработанный на I-ом Вселенском Соборе (Никейском), был уже тогда разделен на члены и каждый член опровергал или противостоял одному из заблуждений, высказанных в церковном обществе.

“Нас ради человек и нашего ради спасения” - стало быть, вольное страдание утверждает 2-й член Символа веры.

[Сергий Булгаков и Зеньковский говорили, что “не мир же вынудил боговоплощение, а боговоплощение было уже заложено в природу Сына”. Таким образом, Сын воплотился по природе, а вовсе не ради человек и нашего спасения].

Афанасий Великий писал: “Тварь не имеет в себе опоры для существования. Она создана из ничего и простерта над бездною небытия и готова вновь в него низринуться, но получает благобытие через причастность свою Слову, опекаемая Его владычеством, озаряемая Его светом, устрояемая Промышлением – она существует”.